act. RESISTANCE vol. 2
— акция на членов Сопротивления - как радикального, так и умеренного крыла.
— внешности можно изменить, отдельные факты - тоже.
— персонажам из акции гарантированы игровые связи, а также место в сюжетных квестах.
— каждому игроку, занявшему персонажа из акции, графика в подарок.
— за персонажа из акции удваивается количество монет - 200; баллов в командный зачёт - 100.
— помните, они - в приоритете.

phia saban

— Я просто чувствую, что если я начну грустить, то, возможно, никогда не смогу остановиться.
Луна — островок спокойствия посреди многолетнего тотального хаоса. Она — эхо прошлого: мирной жизни, безмятежных дней, того самого Хогвартса, который для многих был настоящим домом. В её ирландском жилище царит та же атмосфера. В одной из комнат она воссоздала миниатюру гостиной Рейвенкло: звёздный свод потолка, мягкие кресла, книжные полки, наполненные древними фолиантами и её собственными черновиками статей в «Громовест».
Луна — хранительница секретов. Не только умелый криптограф Сопротивления со своим особым подходом, но и та, кто бережно скрывает самые сокровенные тайны близких. Мало кто в курсе, что в далёком 2001 году у Гарри и Джинни родился сын — Джеймс. Гораздо меньше тех, кто слышал, что весной 2002-го, за месяц до их поимки режимом, они успели пожениться. Но Луна знает. Она была там — вместе с Роном, кто видел этот момент. В тени войны, под покровом ночи, именно Луна держала на руках маленького Джеймса, пока его родители приносили друг другу клятвы.
Сразу после ей удалось сбежать из Британии в Республику Ирландия за пределы досягаемости Лорда. С тех пор она воспитывает Джеймса, своего крестника, став для него опекуном и второй матерью. Все эти годы он рос рядом с ней, в безопасности, насколько это возможно в новом мире.
Луна остаётся частью Сопротивления, конечно же на своих условиях. Она не сражается с оружием, но ведёт подпольную газету, шифрует сообщения, направляя потоки информации в нужное русло. Благодаря её нестандартному мышлению даже сложнейшие коды становятся для Пожирателей практически неразрешимой загадкой. Сама природа Луны не поддаётся никакой логике.

will poulter

— Я… я не думаю, что ты бесполезный.
Вернон и Петуния Дурсли всегда жили в мире правил, комфорта и предсказуемости. Они выстроили вокруг своего сына крепость из гиперопеки и выдохнули с облегчением, когда Поттер все-таки исчез из их жизни. Меньше всего они ожидали когда-либо услышать от Дадли, что Гарри был в чем-то прав, и эта война не закончится в магическом мире. После криков, красных лиц и успокоительных капель Вернон позвонил своему кузену - так Дадли оказался сначала в кадетском корпусе, а потом уже самостоятельно решил продолжить карьеру военного и прошел элитный отбор Королевскую морскую пехоту. Рядом с сыном в бордовом берете Вернон снова выглядел довольным и беспечным гордым отцом в мире, где не существует магии.
Однако это не продолжалось долго — магия вернулась, и теперь не безобидной и раздражающей, как надувание тетушки тринадцатилетним кузеном, а серьезной угрозой, сделавшего сержанта Дурсля настоящим действующим военным. Вернон не пережил перемен, а вот Петунию успели вывезти до того, как ищейки Лорда добрались до неё. С Дадли не было никаких вопросов — у него оставался долг службы.
А потом он узнал от Рона, что Волдеморт взял в плен Гарри — «брата», в первый раз тогда подумал про себя Дадли. Может быть, военная служба изменила его гораздо больше, чем он думал.
Пока Гарри оставался в плену, Дадли не мог просто наблюдать. Он продолжал строить военную карьеру, параллельно обучая магов обращаться с маггловским оружием — давая шанс тем, кто искал другой способ сражаться.
К 2006 году Дадли был уже опытным офицером и прошёл жёсткий отбор в SAS, а еще считался надежной боевой единицей для Сопротивления. Он даже предлагал Рону помощь в операции освобождения Гарри. Он совершенно точно изменился больше, чем от него ожидали.
Дадли с Гарри встретились после освобождения, он один из немногих, кто знает, где находится Поттер и чем живет. Дадли не остался в стороне: учит брата стрелять, объясняет тактику, даёт ему то, чего не способен предложить никто иной в его добровольном уединении. Гарри в свою очередь знает — если не останется выхода, Джеймс всегда сможет положиться на дядю.
Дадли мог бы вообще не заметить этой войны, и есть с maman круассаны, но иногда мы влияем друг на друга больше, чем думаем.Его знания, ресурсы и тренировки давно стали частью борьбы, даже если сам не на передовой.

simone ashley

— Грустить приятнее в мэноре и лучших тканях от "Твилфитт и Таттинг", а не в какой-нибудь дыре и обносках.
Парвати всегда хотела красивой жизни и не видит в этом ничего плохого. В седьмом году в Хогвартсе не было ничего красивого, как и в Битве за школу, а уж их поражение и вовсе было безобразным. Так, если новый мир какой-то уж очень мрачный, почему бы не добавить в него ярких красок?

Парвати любуется своим отражением в зеркале, разглаживая несуществующие складки на идеально севшей по фигуре новой мантии, широко улыбается в объективы колдоаппаратов и не общается ни с кем из своей прежней жизни, даже с сестрой-близняшкой, с которой когда-то не смогли разлучить даже разные факультеты.

Парвати с нежностью проводит пальцами по камням на новом ожерелье, украшающем её шею и благодарно льнёт к мужу, украшая собой его появление на очередном приёме. У неё в голове миллион светских сплетен, кулинарный сборник, все хиты Серены Уорбек и прочие девичьи глупости. А что скрывается под всем этим ворохом пустяков - совсем не ваше дело.

Парвати стонет в объятиях мужа, самозабвенно предаваясь страсти, прикрывая глаза в наслаждении, не видит метки на ласкающей её руке. А в расслабленной неге после осторожно поглаживает барьеры в чужой голове, пробираясь к хранящимся там секретам. Чтобы по крупицам, из оброненных при ней фраз на приёмах, забытых в кабинете писем, клочков мыслей, собрать что-нибудь полезное.

У девочки должны быть свои маленькие причуды - Парвати вот любит прогуливаться по маггловскому Лондону, смотреть на этот шумный забавный мир неволшебников, пытающихся как-то прожить без магии. А ещё это идеальное место, чтобы оставить тайное послание тем, кто готов пачкать руки куда больше неё.

Парвати больше не смотрит в хрустальный шар и держится подальше от любых предметов, связанных с Прорицаниями. Былая любовь ушла, когда она получила пророчество о чём-то очень плохом, что случится, когда ей исполнится тридцать. Времени осталось не так много, и тратить его на грусть и безвкусицу Парвати категорически не согласна.

simone ashley

— Возможно, вы согласны признать поражение, но я определенно не так подхожу к делу
Падма часто терялась на фоне яркой импульсивной Парвати, но те, кто из-за этого принимал младшую (на целых шесть минут!) из близняшек за бесхарактерную тихоню, допускали большую ошибку. Ярким темпераментом и сильным характером обладают обе сестры Патил,и в последние годы в Падме это проявляется всё сильнее.

Она не боец, но сначала вслед за сестрой вступает в Отряд Дамблдора, а затем рука об руку с ней защищает Хогвартс и плачет на плече у Парвати, отворачиваясь от тел мёртвых друзей. Та ночь до сих пор порою снится Падме в кошмарах. А дальше всё только хуже, но слёз у Падмы уже нет, теперь ей хочется кричать на всех вокруг, кажется, так легко сдающихся и подстраивающихся под новые правила. И громче всего - на сестру, порхающую легкомысленной светской бабочкой и будто бы не замечающей, как стремительно мир летит в бездну благодаря её новым друзьям.

В итоге Парвати выходит замуж за Пожирателя, а Падма отправляется в Триаду. Правда, благодаря чистой крови и (новоиспечённой родне) почти безупречной репутации отделывается довольно легко. Выходит, получив ударную дозу пропаганды и научившись прятать недавно обретённый пыл. А ещё, внимательная от природы, начинает подмечать такой же скрываемый протест в других. Так в конце концов и попадает в Сопротивление.

Когда Парвати назначает встречу в маггловском кафе, Падма уже тренированный легилимент, специалист по проверке своих же на лояльность, так что в искренность сестры она верит, но становится единственной её связующей ниточкой с оппозицией. Обе соглашаются, что так будет лучше.

Падма всё ещё не боец и, в конце-концов сдавшись требованиям системы, выходит замуж и снова всё чаще чувствует такое знакомое желание разбить что-нибудь... На этот раз об голову мужа, неглупую, но забитую режимным мусором. Делать этого она, конечно, не будет, но приложит все усилия и своё - даром, что не гриффиндорское - упрямство, чтобы раскрыть ему глаза.

louis hofmann

— Мы выбираем, за нас выбирают, как это часто не совпадает.
Джастина ждал Итон, потом, наверняка, какой-нибудь древний престижный университет и доля в семейном бизнесе после. А вместо этого пришло письмо из Хогвартса, и ему это показалось выигрышем в лотерею. То, что у волшебников своя элита, и его двойная фамилия, давившая авторитетом маггловской аристократии, тут никому не сдалась, его ничуть не смутило, скорее дало шанс глотнуть свободы от обязательств и чужих ожиданий. Даже нападения какого-то древнего монстра на подобных ему Джастина напугали, но не настолько, чтобы сбежать домой. А может, стоило прислушаться к этим тревожным звоночкам и вернуться к своим, пока был шанс? Например, когда на седьмом курсе его выпнули из Хогвартса, а потом пал прежний режим, самое время было закрыть дверь в магический мир навсегда.

Но нет, мир волшебников всегда тянул Джастина к себе. Должно быть здесь намешалось всего по чуть-чуть - идеализм; то, что магия стала для него своего рода наркотиком, который попробуешь раз, и уже не можешь отказаться; то, что оброс здесь связями и взаимоотношениями, а там, в мире маггловской элиты, уже никому оказался не нужен. В итоге Джастин остался в магическом мире, ушёл в подполье, довольно быстро стал частью Сопротивления  и, обменяв свою долю семейных фунтов на галлеоны, с ожесточённой радостью тратил их на нужды будущей революции.

Пока не попался на какой-то мелочи, которой хватило, чтобы обратить на себя внимание новых властей. А дальше - база крови и все прелести Триады, камера-люкс в самом престижном лагере, для магглорождённых.

Перемолов и со смаком пережевав, Джастина выплюнули обратно, оставив на память нестираемую удавку и яростное отчаяние в глазах. Его уверения, что это разгоревшаяся ещё сильнее ненависть к тем, кто его ломал, звучат вполне искренне (ещё бы, мозгоправы в Триаде не пальцем деланные). Да Джастин и сам в это верит, пока ещё не чувствуя, что на шее затягивается поводок, а в голове запрятана бомба замедленного действия, которая вот-вот заставит его пойти на предательство.

hayley atwell

— Она сказала, что просто хотела «попробовать себя в новой команде». Ну что ж. Теперь пусть попробует полетать без рук.
На поле она — капитан «Холихедских Гарпий», живая легенда квиддича, символ ярости и чистой силы. В мире, где спорт давно стал инструментом пропаганды, Джонс остаётся фигурой, с которой приходится считаться, пусть и скрипя зубами.
Гвеног — вызов. Вспыльчивая, резкая, бескомпромиссная. Взрывной характер, нулевая терпимость к предательству — в квиддиче она не просто ломает соперников, а задаёт тон всей лиге. Открыто заявляет, что ведьмы играют лучше волшебников: быстрее, жёстче, умнее. «Холихедские Гарпии» под её руководством — главная головная боль режима. Они устраивают беспорядки, бойкотируют «правильные» интервью, игнорируют патриотические кампании и лютуют так, что спортивный отдел Министерства вынужден закрывать глаза.
Джонс всегда идёт до конца — даже за пределами правил. Когда менеджер «Портри Юнайтед» обозвал её и вторую загонщицу «истеричками с битами», вскоре схлопотал проклятие в лицо. Те, кто знал Гвеног, лишь посмеялись.
Но пока она приносит зрелища и рейтинги, её терпят. Пока газеты подают её дерзость как «страсть к игре», а агрессию — как «бескомпромиссность», она остаётся частью системы. Пока.
За границами стадиона талантливая квиддичистка дерётся не только за свою команду — Гвеног часть радикального крыла Сопротивления, наравне с сокомандницами Джинни Уизли и Кэти Белл. 12 мая 2005 года, во время матча «Холихедских Гарпий» и «Сенненских Соколов», трибуны взлетели на воздух. Тогда же погибли два исполина режима — Люциус Малфой и Нотт-старший. Джонс была на поле, продолжала другую «игру», пока вокруг рассеивался хаос. Она знала. Задолго до первого свистка и помогала тем, кто превратил этот матч в войну.

taron egerton

— Прикинься простачком, и всё пройдёт как по маслу.
Фергюс лучезарно улыбается СГиБовцу, проверяющему его разрешение на въезд, с энтузиазмом восторженного родителя рассказывает, что у младшей вот только что выпал первый молочный зуб, и интересуется ценами на недвижимость в Англии. Никому не приходит в голову задать ему лишние вопросы или устроить досмотр с пристрастием. Чтобы найти, например, припрятанные во внутреннем кармане письма слишком многим, не являющимся его родственниками, адресатам.

Фергюс вообще-то не собирался ввязываться в эту войну. Худо-бедно закончив Хогвартс, он вернулся на родину, в славную Республику Ирландия, женился на однокурснице и довольно быстро стал счастливым молодым папашей. Но потом приюта попросили Финниганы-старшие (отказать родне, конечно, и мысли не было), за ними были О'Доннелы, потом кто-то ещё... И вот уже их дом стал отправной точкой для бегущих от британского режима через Ирландию, а сам Клэнси помогает наладить обмен информацией, товарами и людьми между двумя странами.

По первому впечатлению Фергюс - вечный мальчишка и балагур с миллионом друзей и самых неожиданных связей. Он легко располагает к себе и найдёт подход почти к каждому (кроме тех, кто разевает рот на Ирландскую сборную, конечно). У него едкий юмор, большое сердце и безусловная преданность своим, даже если те - придурки, добровольно оставшиеся бороться с помешанным тираном.

Фергюс сможет раздобыть что угодно, от автографа ловца Кенмарских коршунов до деталей взрывчатки, даже если последнее ему совсем не нравится (и о том, куда оно может пойти, Клэнси предпочитает не думать). Он вообще из всех видов агрессии предпочитает старую-добрую драку на кулаках. Фергюс не хотел ввязываться в эту войну, но утешает себя мыслью, что делает этот мир чуточку лучше, помогая другим от неё скрыться или передавая весточку тем, у кого нет другой возможности пообщаться.