Стартовый пакет у Дункана не слишком-то удачный: в нём нет пышной родословной, запасов золота в банковской ячейке или особенного таланта в какой-то области магии. Принципов тоже нет, зато есть умение складывать буквы в слова и хорошее чутьё, куда ветер дует. И вот последние пункты как раз позволяют ему удобно устроиться при новом режиме, несмотря на не слишком-то чистую кровь.

До второй магической, правда, Дункан оставался непризнанным гением и прозябал в какой-то третьесортной газетёнке, строча сплетни про всем надоевшие дебоши "Ведуний" и явно придуманные гороскопы. Но вот публикуется градация, уволенный из "Пророка" за грязную кровь и неблагонадёжность знакомый пьяно жалуется на несправедливость жизни и заявляет, что с такой политикой у них скоро вообще работать некому будет... А Дункан понимает, что это его звёздный час.

Ему легко даются статьи, создающие устрашающий образ злого маггла (может, у тебя с неволшебниками какие-то свои счёты, а, Дункан?), но настоящий успех ждёт Фернсби на его привычном поприще светской хроники. Только теперь его перо способно создавать и разрушать репутации, так что вместо вышедших в тираж рокеров нынче он берёт интервью у восходящих звёздочек и освещает успешные кейсы реабилитации былых противников режима.

Типичная журналисткая назойливость, а с нею острые язык и перо, конечно, нравятся не всем, Дункан уже сбился со счёту, сколько раз ему угрожали проклятием на понос, да и по-настоящему до Мунго доходило. Но это же такие мелочи по сравнению с тёплым местом у кормушки, правда?  [/size]

Пресса превозносит новую звезду волшебной эстрады, внучку той самой Селестины Уорбек, на чьих хитах выросло не одно поколение магов. Наследница великого имени поражает своими вокальными данными, сводит с ума чарующими движениями, обворожительной улыбкой и красотой. Её главные хиты, Кровь чиста и Злые магглы уже какую неделю не сходят с первых строчек всех музыкальных чартов, а девочки, девушки и женщины выстраиваются в очередь за мантиями и стрижками "под Серену".
За пределами сцены её тоже не в чем упрекнуть: чистокровная волшебница, замужем за подходящим ей по положению и статусу крови работником Министерства, несмотря на свой юный возраст - уже счастливая мать двух прелестных ангелочков.

"Душа чиста, словно кровь моя" - льющийся из динамиков волшебного радио голос околдовывает, поражая своей искренностью. Но есть ли хоть капля этой искренности в тебе самой, Серена?

Над кукольным личиком постарались лучшие специалисты магической косметологии; без специального зелья голос не обладает и третьей частью той звучноти и сладкоголосости, к которым все привыкли; на магглорождённую бабку по материнской линии при заполнении бумажек закрыли глаза; ты и не вспомнишь, когда в последний раз делила с мужем постель хотя бы ради сна; и даже прелестные ангелочки, мирно сопящие в детской - не твои. О том, что случилось с их матерью, ты предпочитаешь не задумываться.

"Моя совесть чиста, это всё не моя вина", - так ты мысленно переделываешь один из своих главных хитов. Ну правда ведь, ты ничего не сделала, ты просто оказалась удобной и послушной, получив взамен славу, успех и внушительный счёт в Гринготтсе.

Матушка, знаменитая чёрная вдова магического мира, научила Блейза стильно и подобающе ситуации одеваться, держаться с достоинством, разбираться в еде, вине и людях. Точнее - привила мысль, что другие люди нужны лишь как средство достижения собственных целей. Так что Блейзу в общем-то наплевать и на Пожирателей, и на Сопротивление, и на магглов - в глубине души он одинаково презирает всех. Но при нынешнем режиме ему живётся вполне комфортно, так зачем рубить сук, на котором сидишь, да, Блейз?

Не смущает даже с каждым днём становящаяся всё ближе перспектива расстаться со статусом одного из самых завидных холостяков магической Британии - в конце концов, кому, как не наследнику Забини знать, что брак - это только ещё одна возможность получить желаемое.

Отчим #5, скоропостижно скончавшийся, как и предыдущие четыре, оставил после себя ресторан, который Блейз превратил в сеть элитных заведений для сливок местного общества. Вино туда поставляется с виноградников покойного отчима #3, все процессы отлажены идеально, так что Забини теперь легко может позволить себе не появляться в собственных заведениях, управляя из тени. Да и на публике его видно всё реже, и светские сплетники то и дело перешёптываются, уж не замешана ли тут женщина ("Так покажи её миру да женись, улучшай генофонд, чего ты ждёшь"). Но, конечно, такие банальности не для Забини.

Отец, о котором он знает чуть больше, чем ничего, подарил Блейзу итальянскую фамилию... и редкую наследственную болезнь. Забини нечасто можно увидеть с палочкой в руках - зачем, если мелкие бытовые вопросы легко решают домовики или обслуга? Или всё же дело в том, что блестящий ученик Хогвартса, сдавший экзамены с отличными результатами, всё чаще не может вспомнить и наложить простейшее заклинание?

Так что Блейза ждут не любовницы, а по очереди разводящие руками колдомедики, артефактологи и специалисты по проклятиям. Изрядная доля состояния, доставшегося от пяти отчимов и приумноженного самостоятельно, уходит на то, чтобы они держали язык за зубами - сын маминой подруги пожирательского режима просто  не может допустить огласки своего немаленького секрета: похоже, он теряет магию.

Что такое ежедневная борьба Долорес знает не только из газет. Война для неё - не трагедия, а арена возможностей, и она играет на ней так, словно её партия заранее обречена на победу. Долорес двигается по карьерной лестнице, идёт по головам, по всему, что имеет опору - лишь бы вверх. Под её каблуками звенели разбитые амбиции, громко падали политические фигуры, а на месте чужих поражений вырастали ступени для профессионального роста. В присутствии Долорес воздух сжимается до состояния, когда кажется, что дышать можно только с её разрешения, а елейная и хладнокровная одновременно улыбка будто затягивает на горле оппонента розовый шнурок из шелка.

Но всё начиналось далеко не так гладко, как хотелось бы Амбридж. Полукровное происхождение всегда было для неё камнем преткновения, скрытым шрамом, о котором она предпочитала не упоминать. Родившаяся в семье волшебника и магглы, она с юных лет ненавидела эту часть себя, презирая мать за её "недостаточность" и обижаясь на мир, в котором якобы не было места для таких, как она.

Её путь начался с мелкой должности в Министерстве магии, затем - Инспектор Хогвартса, Верховный Инквизитор, Директор школы, и в конечном итоге - глава Комиссии по учёту магглорожденных, рутинно расправляющаяся с теми, кого считала ниже себя. В этом они с Томом удивительно похожи.

С установлением нового режима Долорес быстро заняла высокую должность, став ключевой фигурой в идеологической машине Пожирателей. Любой, кто осмеливался упомянуть её полукровное происхождение, либо исчезал, либо заканчивал свой путь в лагерях Триады, окончательно укрепляя её репутацию неприкасаемой.

Но даже на вершине власти Долорес терзает животный страх: а что, если правду всё же знают? Что если её держат на посту лишь потому, что она удобна - как послушная псина, готовая выполнять грязную работу, не задавая вопросов. Эта мысль, прячущаяся где-то в глубинах сознания, заставляет Амбридж ещё сильнее сжимать в руках поводок власти, не давая себе ни минуты слабости.

Ничего хорошего магглы не приносят, а уж от брака с ними так и вовсе жди беды. Уж Ноэль-то это знает, как никто другой. Ещё бы, сын англиканского священника и чистокровной ведьмы, молитвы на изгнание бесов, вдолбленные в мальчишескую голову, он помнит до сих пор. Как и жёсткие методы воспитания, которые должны были предотвратить проявление в сыне дьявольщины. Как можно догадаться - безуспешно.

Что обо всём этом думала мать, Ноэль не очень-то осведомлён, но отказ отпускать сына в Хогвартс, судя по всему, стал для неё последней каплей и поводом вернуться в мир волшебников, а заодно и к девичьей фамилии. Новоиспечённый же студент Хогвартса Ноэль Орпингтон с удовольствием погрузился в изучение магии, сочувственно морщился, слыша о маггловском происхождении однокурсников и никогда не отмечал Рождество.

Повзрослев, в противовес своим духовным корням, но с такой же почти религиозной фанатичностью ударился в науку, выискивая следы появления магии и... её воровства магглами. О, многие над ним насмехались, крутили пальцем у виска и называли чудаком Орпингтоном, которому только в "Придире" свои домыслы публиковать. Но ты и не думал сдаваться, правда, Ноэль? И получил награду за свои старания - пристальное внимание новых властей к твоим исследованиям.

Сегодня у Ноэля есть возможность изучать генетические особенности волшебников и магглов (о, никакого противоречия тут нет, даже если приходится прибегнуть к достижениям врага - ведь это делается ради благой цели), и дать научно обоснованное доказательство их полнейшей несовместимости. И ничего такого в том, что на противоречащие его выводам факты он закрывает глаза, нет. Исключения из правил только подтверждают их, это каждый первокурсник знает. 

Быть символом новой эпохи - это тонкая грань между идеалом и реальностью, где каждое движение подчинено чужим ожиданием, а улыбка скрывает чистый расчёт. В такой игре искренности нет места, Констация это понимает и принимает установленные правила: она всегда безупречно элегантна и притягательно изящна, а её слова и жесты выверены до мелочей. Образ чистокровной femme fatale стал превосходной репрезентацией то, к чему так стремится система. Констанция нашла свою нишу и эта ниша её прославила.

Ещё десять лет назад имя румынки Думитреску было совершенно незнакомо магической Британии. Но всё изменилось, когда режим Волдеморта огласил привилегии для чистокровных иностранцев. Констанция, видя открывшиеся возможности, переехала в Англию вместе со своими тремя детьми, оставив позади прошлую жизнь. О её первом браке ходят лишь слухи, а любые упоминания в прессе моментально пресекаются.

Вскоре после переезда Констанция вышла замуж за одного из приближённых к Тёмному Лорду. Этот союз не только укрепил её положение в новом обществе, но и стал важным шагом в построении безупречного амплуа. Родив ещё двоих детей, Констанция окончательно утвердилась в статусе идеальной матери межнационального чистокровного семейства, чем привлекла внимание «Gens Magica». Её образ стал эталоном для пропаганды, а контракт с программой - логичным продолжением.

Думитреску - это уже не просто фамилия, это бренд. Её лицо украшает плакаты, имя звучит на официальных приёмах, а имидж - идеал для женщин чистокровного общества. Однако за блестящей витриной скрывается море слухов: шепчут, что Констанция далеко не так свята, как выглядит. Её часто замечают в слишком тесной компании других мужчин, и говорят, что интрижки стали таким же инструментом влияния, как и улыбка. Кто-то сплетничает, что брак румынки - лишь ширма, кто-то называет её настоящим мастером манипуляций. Так ли это?

Его лицо повсюду: на афишах, обложках газет и в бесчисленных рекламах, от волшебных зелий до эксклюзивных концертных программ. Марциалис де ла Монтальво - имя, знакомое каждому, кто хоть немного интересуется культурной жизнью магической Британии. Он - главный актёр лондонского театра "Инкантум", его сердце и душа, человек, чьё появление на сцене вызывает бурю аплодисментов. Каждый выход Марца - это событие, а каждая роль - легенда, что ещё долго обсуждается за бокалом огневиски в самых престижных заведениях Англии.

Монтальво - уроженец южных штатов Америки, с корнями, уходящими в латиноамериканскую магическую традицию. Полукровный по происхождению, Марциалис вырос на пересечении двух культур, что сформировало его уникальный взгляд на искусство. Он переехал в Англию ещё в юности, за годы до установления режима Волдеморта, в поисках новых горизонтов и сцены. Но словно флюгер, Марц всегда поворачивается туда, куда «дует политический ветер», удобно устраиваясь при любой власти.

"Танец огненных фау", "Мохнатое сердце чародея", "Тот, кто шепчет с ветром", "Скрижали времени" (поговаривают очень похоже на "Венецианского купца" какого-то маггловского драматурга) - лишь краткий перечень постановок, где Монтальво играет главную роль. Но настоящую славу среди сливок общества ему принесло амплуа ковбоя и персонаж из пьесы "Судьба в тенях", где он предстаёт в образе борца с Избранным лжепророком. Явная аллюзия на Гарри Поттера и Тёмного лорда вызвала целую волну позитивных отзывов в прессе.

Антрацитовые ночи - регулярные вечеринки в особняке Марца, автобиографическая книга-бестселлер "Сквозь маски и свет", многочисленные романы лишь дополняют и без того эпатажный образ актёра и любимца публики.