Тонкс прибыла в Уэльс прямо с Блэкрока. Её плащ ещё  пропитан холодной сыростью ирландских болот, когда она шагнула в руины замка Каррег Кеннан. С собой она привезла несколько новых разработок, которые уже прошли первые испытания на базе, но теперь, их нужно протестировать в условиях реальной боевой зоны — на территории Британии.
Одной из этих разработок была взрывчатка с чарами подавления защиты, специально заточенная под уничтожение лагерей Триады. Блэкрокским магам удалось создать уникальные чары, которые должны пробить эту защиту и подорвать магический щит изнутри.
Кроме того, в сумке Тонкс находились несколько артефактов, разработанных для скрытия волшебников уже внесенных в базу крови. Слабый росток надежды — один из них способен будет помочь Андромеде преодолеть барьер и воссоединиться с Тедом…
Тонкс быстро миновала серые палатки, почти сливаясь с сумраком и моросящим дождём, сделавшим каменные плиты скользкими будто на них вылили слизневый отвар. Она торопилась подготовить всё к встрече с Роном. Добравшись до укромного помещения в полуподвальном этаже замке, Тонкс разложила своё снаряжение на старом, покосившемся столе. Ветер завывал за стенами, а её руки, уже почти автоматически, проверяли каждую деталь. Она быстро пробежалась взглядом по свиткам и инструкциям, которые привезла с собой, а затем остановилась на небольшом металлическом ящичке с рунами, в котором лежали артефакты.
Они — их шанс проникнуть глубже в сеть врагов, защитить своих и, возможно, переломить ход войны.

///
Нимфадора Тонкс едва заметно кивнула, когда услышала шаги Рональда позади. Она привыкла к его резкому стилю, к этому бесцеремонному вторжению в личное пространство. Вместо приветствия Тонкс продолжала двигаться вперед, сосредоточенная на том, что предстояло обсудить.
— Я знаю, — ветер сорвал слова с губ. — Время паршивое, но выбора у нас не было.
Ветер усиливался, проникая в руины, словно сам замок отказывался укрывать их от суровой реальности. Тонкс поймала себя на мысли, что эта древняя крепость — символ всего, за что они боролись. Разваливающийся, потерянный, но всё ещё цепляющийся за жизнь. Как и они сами.
Войдя в комнату, она на мгновение задержалась у стола, машинально оглядываясь по сторонам.
— Взрывчатка с чарами подавления защиты, — объяснила она, касаясь одного из зарядов. — Эти штуки разработали специально для лагерей Триады. Их барьеры практически непроницаемы для стандартных атак, но эти заряды должны пробить защиту. Они активируются и проникают сквозь барьер. Мы протестировали их в Блэкроке, но… - невеселая усмешка, -  реальное применение возможно только в Британии. Если ты не против, вначале я покажу тебе все, что привезла. А потом мы можем обсудить следующую облаву, - продолжила Тонкс и, не медля, окрыла коробочку, показывая Рональду содержимое. — Артефакты, которые сокроют тех, кто уже внесен в базу, от ритуалистов.
Она старалась не думать о том, что может быть с матерью в этот самый момент. Каково ей — той, кто всегда была сильной и независимой, — жить в постоянном страхе перед жестокостью режима, который не щадит никого. Мысли о пытках и допросах, о невыносимой изоляции пронзали сознание Тонкс, заставляя сердце болезненно сжиматься. Но она знала — малейшая слабость может стать её гибелью, а вместе с ней и тех, кто сражался рядом, и потому,  старалась заглушить это чувство, закрыть его внутри себя, запереть за железными стенами самообладания. В каждом взгляде, в каждом слове она была спокойна, уверена, холодна. Но иногда, в тишине ночи, когда тьма обволакивала базу/лес/лагерь/палатку, она позволяла себе на мгновение сломаться...

Отредактировано nymphadora tonks (2024-10-15 19:26:06)

[indent] Кто теперь Джон Долиш? Незаконнорожденный сын аристократа? Умелый волшебник? Полукровка? Приверженец прежней власти, зажатый в тиски обстоятельств? Последователь нового режима, проникшего в разум? Свой для чужих, чужой для своих. Сам Долиш не мог ответить на этот вопрос, с каждым гребанным прошедшим годом становилось только запутаннее, и найти выход из этой паутины лжи и боли не было возможности. Единственные с чем согласились бы бывшие коллеги Джона, что он правда изменился, да, возможно, он так же в чем-то походил на стукнутую конфундусом куклу, преданно выполняющая старые приказы от нового руководства, но стоило только столкнуться с его взглядом, то это был уже другой человек. В глубине небесно-синих глаз блестела безумная искорка, которой достаточно было одного дуновения, чтобы разгореться до сжигающего всё на своём пути пламени. Этот лихорадочный блеск остался даже спустя семь лет. Он умел его прятать, маскировать. Выдавать за преданность работе. Он окутал себя ложью, она стала его второй кожей. Заменила ту, которая покрыта шрамами и укусами, впитавшая запах псины, стала его собственным.

[indent] И заходя в помещение, Джон ощущал его, он бил по носу, почти сбивая с ног, накатывая волной...чего-то, чему он пока не дал название. Но он продолжал бороться. Ради отца, ради министерства, ради Хелен. Но никогда ради себя. Просто не умел и не знал как. Только ради кого-то. Поэтому когда первым, что увидели его глаза в помещение была вальяжная поза за столом и бессменная волчья усмешка. Безумец. Джон перекрыл темные спутанные волосы шелковистыми светлыми волнами, черные, как его душа, глаза посветлели до невинно голубых, перед ним предстал образ той, которая удерживала его на плаву нормальности.

[indent] Долиш отошел к своему отделу, стараясь держаться на расстоянии, но даже не видя, покоя это не приносило, лающий голос бил по ушным перепонкам, как будто специально пытался пробиться сквозь его защиту. Мужчина поморщился, мотнув головой, сосредотачиваясь на указаниях и бумагах, которые лежали перед ним, вычленяя самое важное, запуская в голове механизм отвечающий за полную отдачу своему делу. Переключаясь в режим бездушной машины. Он просчитывал и высчитывал возможные варианты, задавая уточняющие вопросы, стараясь минимизировать потери, насколько бы он не восхищался шпионами, которые умели работать на две стороны и не выдавать себя, но в этом и крылась оборотная сторона медали - те, на кого работали шпионы, не могли гарантировать, что те уже не стали двойными агентами, что принесенные новости не были хитроумной ловушкой, созданной врагами. Каждая такая вылазка была опасна и всегда могла быть последней. И может быть этого и хотел Долиш, страх смерти выбили из него, он выблевал его вместе с кровью, вместе с криками до хрипоты. Но были те за кого он отвечал, те, кто мог пострадать из-за его излишней сумасбродности, ему нужно было держаться от остальных чуть дальше, чтобы в моменты вспыхивания искры, не пострадал никто, кроме врагов. Никто кроме него. Безумного узника.

[indent] Машина даёт сбой, когда аромат животного окутывает Долиша, за секунду до голоса, до боли знакомого голоса, от которого получалось держаться на расстояние так долго. Челюсть сжимается от того, чтобы не рявкнуть на него, рука сминает бумаги, лишь бы не совершить непоправимое, услышать хруст ломаего носа, почувствовать не этот лесной, ночной, будоражащий, а медный с ноткой соли запах. Перестаёт дышать и оборачивается. Боль за грудиной напоминает, что сердце не может так быстро перекачивать кровь, онемение на кончиках пальцев буквально кричит, мозгу требуется ещё пара секунд прежде чем машина снова начинает работать в прежнем режиме. Почти.

[indent] - Долиш, - это бессмысленное напоминание, но только так он заземляет себя, возвращает в просторный офис, вытаскивая из темной сырой дыры, из воздуха пропитанного потом, слезами, кислотой рвоты и липкой...чуть резже чем следовало вздыхает, понимая что здесь гораздо больше свежего воздуха и больше кислорода, чем показалось сначала, - стоило прочитать бумаги, там всё написано. Сквозь зубы отвечает Долиш, жалея что нельзя проклясть человека одной мыслью. И лишь другой более сильный и мощный голос приковывает внимание всех, даёт последние указания, и только с первыми хлопками Долиш чувствует как кровь закипает в нём, тьма требует выхода, он перенаправляет злость на тех других, из-за которых он оказался в таком положение. Никто не борется ради мира, все борется ради себя, своих близких, на остальных им плевать. Что ж...Он ловит взгляд Сайласа и отзеркаливает его усмешку, такую ненавистную, но въевшуюся в него. Аппарирует в неизвестность. Главное не выжить, главное забрать как можно больше с собой в бездну.

Подпись автора

территория помечена

время было не просто паршивым — отвратительное чувство тревоги нависло над рональдом наэлектризованной тучей, которой поразить молнией в любой момент. если молнии не стреляют дважды, то рон бы настоятельно хотел пересмотреть этот момент. 31 октября казалось вызовом, красной тряпкой для разъярённого, бешеного животного, которым волан-де-морт и являлся. акт его поражения, проигрыша перед годовалым малышом, долгого небытия — не просто очередной день в календаре, а событие, которые праздновали сотни волшебников по всей англии, выходя на улице с пьяными криками ликования.

а теперь это паршивый день. но уизли понимает, что у него нет шанса избежать этого — возложенные обязанности являются давящей, гудящей на плечах ответственностью, с которой он мирится уже несколько лет. потому что выбора правда нет, как бы рональд не хотел апартировать домой к сыну, который находится в безопасности и под плотным слоем защиты, он не может оставить эту войну, уносящую множество жизней и разрушающую чужие судьбы, в стороне. вглубь себя рональд заталкивает крохотное, жалкое желание быть рядом с гарри в этот день, как это часто бывало с ними в школьные годы, но разрушилось после начала войны.

— ты права, у нас нет никакого выбора, — рональд всё так же остаётся около тонкс, рассматривая, как плавно и осторожно её натренированные руки, способные легко убивать, когда опасность подбирается к ней, прикасаются к их новым ценностям, способным подарить очередную надежду на победу в этой войне. хотя бы краткий миг — несколько спасённых жизней — уже маленькая грань успеха. только вот успеха этого не видно — они топчутся на месте, будто могут найти способ уберечь всех и при этом искоренить распространённый яд. — интересные вещи, только вот мы так и продолжим по одному вытягивать людей, чтобы потом их ловили где-то в другом месте. защитить всех не получится, как бы мы не старались.

а потом послышались взрывы. завопили охранные чары, лопнувшие под натиском ударов заклинаний и следом за ними послышались крики людей, оповещающих о пришедшем ужасе. страх рональд почувствовал всего на секунду: иррациональный, с привкусом кислой вишни во рту, сковавший его на секунду, когда глаза нашли ответный взгляд нимфадоры, но даже этот краткий миг казался ему пугающим — будто его превратили к каменную статую и он был неспособен контролировать свою действия. в прошлом рона были такие дни — неприятные, как решил называть их он, слишком оглушённый эмоциями от окружающего его мира и атмосферы, которая казалась раскалёнными иглами. но за годы войны уизли приучил себя не бояться; ему должно было быть страшно, но страх — блажь, слабость, и этого всего рональд лишён, потому что ему нельзя оступиться. нынешнему рональду тоже было страшно, что он не сможет вернуться к сыну, что они не успеют поговорить с гарри, что это будет тот день, когда смерть доберётся до него своими кроваво-чёрными лапами, сожмёт хрупкое горло липкими, ледяными пальцами, переломив ему кости в крошево.

— без имени, тонкс, — рональд опрокидывает в себя флакон. зелье всё такое же мерзкое, с отвратительным привкусом во рту, как и в двенадцать лет, когда он пробовал его в первый раз, но за столько лет у уизли уже есть устойчивость к тошноте, которая наполняет его желудок и накатывает к горлу волнами. он сжимает свою палочку крепко в руке, когда его волосы становятся короче, а черты лица грубее и острее — он выглядит как какой-то магл, чьи волосы он снял в захудалом баре фолкстона. рональд старался брать человека, фигурой подходящего ему, чтобы избегать проблем с одеждой, но всё же парень оказался чуть шире в плечах, и куртка теперь плотно обхватывает их.
среди них была крыса.

ебанная крыса, продавшая их. иронично, что история повторялась, и теперь они собирались свариться этот знаменательный день в кипящих котлах.

— забирай свои игрушки и сваливай, — рональд бросил к огню оставшиеся бумаги, левитируя все в пламя. дым отлично сдавал их, но сейчас не было времени на игры в прядки — хлопки апартации были такими же яркими, как и последующие вспышки заклинаний. апартировать прямо из замка было нельзя — не им, не их врагам, подобравшимся так близко. у них с тонкс был только чёткий план — выбираться из этой комнаты, из этих стен, чтобы иметь возможность уйти от сюда. если будут жертвы — такова цена войны.

— иди назад, через задний проход, — где-то там у неё был сын, которого она не видела долгие годы. у рона тоже был сын и он целовал своего мальчика перед уходом в макушку, обещая, что вернётся.
рональд двинулся вперед.

[indent] Они аппарируют почти одновременно, но когда Джон достигает места кажется оказался на войне, которую когда-то избежал (не по своей воле), выкрики заклинаний, крики, треск магии, дым взрывов заволок всё вокруг за казалось бы считанные минуты. Раньше казалось, что сопротивление это кучка несогласных, которые не продержатся слишком долго, к тому же политика Лорда показала, что он может всё перевернуть в свою сторону, так что сам Иисус будет выглядит как злостный террорист. Но это было ошибкой. Казалось с каждым годом их становилось только больше, и сейчас перед ними предстала истинная картина, их хорошо подготовленному отряду давали отпор не смотря на эффект неожиданности, не смотря на численное преимущество (но в этом тоже были сомнения). Их скорость ответа на атаку поражала, один стоил трех, если не пятерых, атакующие чередовались с защитными заклинаниями, мастерство Джон мог оценить, его это всегда восхищало, то как люди подходили к изучению какого-то дела.

[indent] И он мог быть среди них. Мог. Но это в прошлом, это осталось с молодым Долишом, который верил в лучшее. Который готов был послужить на благо Министерства. Но им было плевать.

[indent] - Экспеллиармус - на одном дыхание вырывается, достигая врага, подбирающего к аврору сбоку, - Сектумсемпра. Кровоточащие раны в сочетании с агонией, протекающей изо рта поверженного, не затрагивают ничего в очерствевшей душе Долиша, он лишь отмечает, что сам кричал громче. И палочка уже направлена на внезапно появившегося, нет не человека, животного рядом, повторное заклинание почти слетает с губ, когда он видит Крампа. Осознает. И хочет продолжить, но язык застывает, отказываясь подчиниться, он видит отражения собственного безумного огня, в глазах ненавистного. Видит, чего тот хочет. - Да. То ли отвечает на вопрос, то ли соглашаясь с предупреждением. Краткий миг и они снова расходятся, каждый к своим флангам, каждый следуя своей поставленной задачи. Долиш держится, минимизируя расход своей энергии, предпочитая либо оглушать, либо сразу уничтожать препятствия перед собой, чтобы и ктобы это не был.

[indent] Он не чувствует жалости перед когда-то возможно бывшими его коллегами, это было в прошлой его жизни. Это было не с ним. Сейчас они враги. А врагов нужно уничтожать. И он уничтожает.

[indent] Пробившись внутрь, Джон видит, как Сайлас уходит со своей линии, двигаясь словно по наитию, как будто что-то ведет его. И он слишком хорошо знает его - оборотень что-то почуял. - Крейн, за мной, - кидает своему напарнику и движется как охотник за борзой, почуявшей свою добычу. В голове чуть не формируется мысль, что самому Джону не хватает такой способности следовать за кем-то, так как лабиринт поворотов почти разделяет их. Но он чуть ли не внутрь себя произносит Бомбарда, чтобы взорвать эту ересь в голове. Даже мысленно, он не позволит сформироваться этому. Раздавшийся эхом голос, указывает направление, они влетают в помещение, где цепкий глаз быстро оценивает обстановку - два распростертых тела, Сайлас, отбивающийся от летящего заклинания, ещё стоящий на ногах третий. Палочка взлетает точно смотря в спину мучителя, внутри разгорается снова нечто, чему Долиш не может дать название, оно схоже с болью от режущих, оно душит. Сайлас отклоняется.

[indent] Ему никто не причинит вреда. Никто. Кроме меня.

[indent] - Круцио - красный луч летит в неизвестного (какой-то обычный солдат, хотя и удивительно что находится где-то в самой важной части замка) точно попадая в центр груди, но неизвестное чувство поднявшееся внутри Долиша из-за заклятий почти достигших оборотня, следует за лучом, усиливая его, желая уничтожить тех, кто предал его, тех кто попытался забрать возможно единственное из-за чего он ещё дышит - Круцио Почти рык разносится, добивая внезапно появившегося ещё одного приспешника сопротивления.

Подпись автора

территория помечена

у рона зудит под гожей. это запоздалый, но привычный адреналин, растекающийся по венам подобно лаве – пьянящий и сладкий, готовый толкнуть в пучину мрака так легко, что он никогда бы не оправился от этого. но за годы войны рональд научился контролю – эмоции вредны, они способны сломить так же легко, как и привести к победе. в юности рон поддавался им; мелочная обида или завистливое восхищение; переменная верность или слепая надежда.

эмоции привели его ко многим ошибкам, стоили большей боли, а некоторые всё ещё часть кошмаров, вбитый под кожу так крепко и сильно, что рональд сомневается, что сможет избавиться от них. сейчас эмоции так же могут сыграть с ним злобную шутку, но страх напитывается адреналином, а это приводит к опрометчивым решениям.

уйти бы не успел ни один из них, и теперь не было никакого шанса, что так легко можно будет избежать драки – в глазах пожирателей горел огонь, они требовали крови, смертей на своих руках, криков, о которых позже можно будет рассказать прихлебателям в министерстве.

– протего, – в роне скользит отчаянье, но он выпускает щит из палочки в ту же секунду, как круцио направляется ему в грудь. рон думает о джеймсе: как смеялся его сын сегодня с утра, когда провожал на «работу»; о гарри: как натянуто все было между ними все эти годы, и как многое рональд хотел ему сказать, но так и не решился.

круцио бьёт в грудь, но оно едва ощутимое, по сравнению с тем, какой на самом деле может оказаться эта бесконечная и ужасная боль. сейчас это слабый отголосок тогой силы, которая стоит за этим разрушающим заклинанием.

– бомбарда максима, – с его палочки срывается заклинание, но не в шайку пожирателей перед ними, а точно за спину сайласа, ударяясь в слабую, уже покорёженную временем, стену. оно не так сильно, как могло бы быть – как хотел бы рон, – но имеет желаемый и необходимый эффект – вековые камни начинают рушится под его силой, падая на головы пожирателей, что заставит их отвлечься на попытки сохранить свою жизни, а не на преследование их. – идём, тонкс, ход позади тебя.

Отредактировано ronald weasley (2024-11-22 14:57:20)

[indent] Кто ты?
[indent] Мало кто может отбить атаку чистой злости и садизма, пропитанную желанием причинить боль, разорвать на куски, выплеснуть то, что собирается каждый день по крупицам. Сам Долиш не ожидал такой яростного заклятия, напитанного силой, таким возможно было и убить противника, но тот умудряется создать щит, полностью впитавший убийственное заклинание. Это обескураживает. Это даёт сбой в налаженной системе аврора. Они были готовы к Тонкс, были готовы к приближенным к ней, к сильным бойцам, но это был кто-то другой, какая-та новая переменная. Она не нравилась Джону.

[indent] Краем глаза отмечает, что Сайлас что-то прячет внутри своей мантии и это секундное отвлечение стоит пропуска нового нападения. Бомбарда летит в них, и Долиш понимает, что не успеет выставить защиту, хотя и поднимает палочку, но его опережают. За ним следят. Глаза прожигают на сквозь, их окутывает пыль, но они всё равно видят друг друга. И хочется послать всё далеко и надолго, закончить всё это одним зелёным лучом. Но они лишь как один механизм поднимают палочки. - Репаро - камни тут же взлетают освобождая место для следующей атаки, чем тут же пользуется оборотень, затормаживая противников, не давая им скрыться в открывшееся окно для передышки. И его это заводит, это звучит в его голосе, это видно в его глазах, которые вгрызаются в Долиша, пробираясь под мантию, под кожу, проходясь по всем его отметкам.

[indent] И он следует за ним, обходя какие-то ещё оставшиеся камни, но уже не представляющие такой преградой как было первоначально, не замечая умирающих, сейчас мир сузился только до одного, самоконтроль скоро оставит его, и как наркоман он будет стремиться получить ещё очередную дозу. Но пока...
- долиш, твои круцио меня заводят. Повторишь?
Долиш фыркает, словно старается продышаться от пыли, но скрывает улыбку, ещё не время, надо сосредоточиться, надо
- Для тебя, - ему хочется сказать, что и это круцио было предназначено Сайласу, что никто не сможет вызвать больших эмоций, чем эта чертова дворняга, - Всегда.
Резкий взмах палочки, не самая изящная кисть, ловко вырисовывает узоры, переходящие в узлы, которые должны сдавить шею того, кто нарушил всю продуманную их атаку. И Долиш хочет получить ответы, кто этот неизвестный волшебник.
- Инкарцеро - веревка вылетает стремительной петлей, стремящаяся схватить мужчину, накинуть удавку, и поставить на колени. Они не могут прийти с пустыми руками.

Отредактировано john dawlish (2024-11-29 23:10:20)

Подпись автора

территория помечена

[indent] Да твою мать.
[indent] Не зря на все свои проказы в школе Тонкс реально была способной ученицей и порой уделывала прилежных учеников, и видимо за это сочетание качеств и оказалась в первых рядах сопротивления. Она никогда не сдавалась, и всегда имела своё мнение, даже в то время когда была активная пропаганда, она поддерживала старого директора, Долиш не мог этого понять, они уже выпустились, у них были другие назначения, зачем всё это, ради чего? Но более важное было другое, если такая как Тонкс, которая должна была бы отступать, давая шанс мелким сошкам закрыть путь для нападающих, но почему-то бьется до последнего. Возможно, ей важна была сумка, но она не атаковала Сайласа, она переживала за того второго, неизвестного. Кого же они упустили из виду, Джон пытался вспомнить видел ли он где-то это лицо, но все папки с делами сопротивленцев пролетевшими тут же перед глазами, ничего не дало. Просто белый лист. Вывод напрашивался только один - оборотное зелье, кто-то спрятался, кто-то хотел затеряться среди таких же, безликих. Но кто же ты?

[indent] Джон игнорирует Тонкс, продолжая оставлять всё своё внимание только на том, кто там удачливо обходит все атаки, словно выпил феликс фелицис, не может так везти. Очередная атака была отбита, крики не трогают и даже не секунду не заставляют задуматься о потерях. Они знали на что шли. Всё ради победы.
- Петрификус Тоталус - Долиш кричит, магия врезается в цель, слепливая ноги и руки, заставляя упасть бездвижной куклой марионеткой, которой обрезали удерживающие нити. Краткий миг удовлетворения, стоит секунды замедления, и летящее из его рта "Протего" не синхронизируется с палачкой, направленной в другую сторону, рука только меняет направление. Щит накрывает другого пожирателя, поднявшегося после предыдущей атаки, Долиш же отлетает в сторону, впечатываясь в стену, которую сам же он восстанавливал пару минут назад. Перед глазами всё кружится, в ушах звенит, но он старается сфокусироваться на Сайлисе, мысленно подавая команду - фас, схвати эту суку!

Подпись автора

территория помечена

как же мастерски джон выкидывает заклинание за заклинанием, пытаясь задержать того неизвестного, что сражается с тонкс плечом к плечу. чутье оборотня подсказывает ему, что дело не чисто, но сайлас в данный момент на это не отвлекается. петрификус поражает незнакомца, остолбеней - самого долиша, не сумевшего отразить удар.

оба оказываются на земле и лишь волшебнице удается улизнуть.

крамп скалится и собирается уже нырнуть в проход за ней, как замечает копну белых волос рядом с джоном. кассандра джагсон славилась своей нездоровой любовью к империусу, многих бросало в дрожь от одного её вида и шлейфа безумия и смерти, что она несла за собой. оставить её с долишем и ринуться за тонкс было верным вариантом, единственно верным на самом деле, но.. какое-то тупое "но" врезалось ему в нос незнакомым запахом.

джагсон пахла дорогим парфюмом, дамскими тонкими сигаретами и яичным ликером, нездоровое количество которого употребляла сутками напролет. если бы их кабинеты не находились рядом друг с другом, сайлас бы в жизни не унюхал подмены. чертово сопротивление. неужели эта чокнутая алкашка мертва?

- экспеллиармус, - направляет он палочку на того, кто ощупывает пульс джона, выбивая из рук орудие на всякий случай. - хватит валяться долиш, разберись с "этим", - кивком головы он указывает на самозванца, не вдаваясь в подробности. многозначительного взгляда и свирепого вида должно быть достаточно - джон знает, что крамп, может быть, действительно тронутый на всю голову, но все что он делает на поле боя имеет смысл. в этом ему можно доверять.

исключительно в этом.

а сам он пропадает в проходе, бежит по следу, ведомый кинутой в него молчаливой командой фас, что читалась во взгляде джона. кривая ухмылка появляется на его губах, ведь только этого мужчину не постигнет смертельная учесть за подобные смелые мысли. он разгоняется, вынужденный протискиваться боком из-за сужающегося прохода. выныривая из-за поворота вылавливает копну волос нимфадоры и, ни секунды не думая, направляет палочку ей в спину: - круцио!

пусть в этом заклинании он был не так хорош, как долиш, но все же за время их общения сумел многому у него научиться. красный луч несется к девушке, желая схватить мучительными объятиями, оставить невидимые следы на коже. а сайлас желает.. о, знал бы мерлин, как яро он желает услышать крики и стоны боли из её уст.

[indent] Мир медленно возвращается к своему прежнему состоянию, Долиш пытается оценить произошедшее, хотя в голове всё ещё звенит, словно затихающий колокол, не так раздражающе, но неприятно. И в этом анализе внезапно появляется новая переменная, которой не должно было быть, так как по плану, её место было совершенно в другом месте, и возможно он бы потребовал ответа за свои вольные действия. Но она же была из шайки Сайласа, а они там все были из разряда отбитых и не подчиняющих никому, как ещё отдел не разрушили непонятно. А вот обращение к нему уже было чем-то из ряда вон выходящее. Именно то как она обратилась, они не переживали...ни о ком, кроме самих себя. Ты либо достойный и выдержишь, либо твоё место среди остальных неудачников, ставшими жертвами собственной никчемностью. А это?

[indent] - Д... - поднимаясь, Джон всё таки старается ответить, но его прерывает голос, пробегающий мелкими коготками по коже, заставляющий отскочить, перекатываясь и оказаться на ногах, чуть в стороне, палочка сразу оказывается на изготовке. Он давно перестал анализировать Сайласа, он доказал, что может сломать любую систему, и сколько не сводить к статистике его поступки, всё равно умудряется удивлять и сбивать с толку. Джона это бесило и выводило из равновесия, но и будоражило, ему каждый раз приходилось быть начеку, чтобы быть готовым. Ко всему.

[indent] Его не надо просить дважды, даже если это будет ошибка, разбираться с этим будут после, на поле боя любая задержка стоила позиций, стоила жизни, в Долише включается тот самый послушный солдат, который выпускает заклинание в знакомую.
- Эверте Статум  - и, конечно, он промахивается, отшвыривая в стороны мебель, попавшие под изменивший свой ход луч, видимо остелбеней лучше по нему прошёлся, чем ему показалось первоначально, но палочка снова чертить новый узор, посылая новую порцию, - Силенцио

[indent] Он чуть сдвигается, перекрывая проход к Тонкс с Сайласом, но всё же стараясь держать их очертания боковым зрением, в случае чего прийдя на помощь, но на первом месте у Джона была белокурая бестия. Палочка на изготовке.

Подпись автора

территория помечена